Дело о банкротстве Баяндурова вела финансовый управляющий Елена Илая (дело № А40-3184/2018). Общий размер требований к банкроту составил 1,8 млн руб. В июне 2020 года в АСГМ поступило заявление приятеля Баяндурова, Александра Сизонова, который заявил, что хочет погасить все долги своего знакомого.
2 июля Сизонов внес необходимую сумму на депозитный счет суда. Рассмотрение заявления было назначено на 31 августа.
При этом АСГМ отказался принимать обеспечительные меры в виде запрета управляющему реализовывать имущество Баяндурова. Учитывая это, Илая не стала откладывать проведение торгов и уже в августе заключила два договора купли-продажи недвижимости должника.
Управляющей удалось продать участок с домом в Подмосковье и ½ доли в квартире. За это имущество она выручила 9,4 млн руб., после чего потребовала заплатить ей 7% от этой суммы — 662 200 руб.
Первая инстанция решила, что управляющий поступила недобросовестно и продала имущество только для того, чтобы получить большее вознаграждение. Апелляция же не увидела в действиях Илая нарушений и утвердила стимулирующую часть вознаграждения. Это решение подтвердил АС Московского округа, после чего Баяндуров обратился с жалобой в Верховный суд.
На заседание в СКЭС Баяндуров пришел со своим представителем Григорьевым. Юрист в первую очередь отметил необычную ситуацию, которая сложилась в этом деле: суд утвердил положение о торгах и отказался принимать обеспечительные меры, но принял к производству заявление Сизонова о намерении погасить требования кредиторов.
«В подобных обстоятельствах разумный и добросовестный управляющий должен был выбрать такую модель поведения, которая обеспечит удовлетворение всех требований кредиторов с наименьшими потерями для имущества должника», — заметил Григорьев.
Добросовестному управляющему следовало поддержать заявление Сизонова или хотя бы не продавать имущества больше необходимого, пояснил юрист.
— Как вы известили управляющего, что Сизонов внес деньги на депозитный счет? — поинтересовалась у Григорьева председательствующая судья Екатерина Корнелюк.
— Я лично сообщил об этом управляющему по телефону. Она ответила, что ей неинтересно работать за 25 000 руб., и заявила, что будет продавать максимальное количество имущества, чтобы получить проценты, — ответил представитель.
Затем слово взяла сама Илая. Она обратила внимание судей, что все два года должник вел себя недобросовестно и различными способами препятствовал проведению процедуры.
— Допустим, личность должника такая плохая, как вы говорите. Это означает, что можно продать имущества на 9 млн руб. при реестре 1,8 млн руб.? — спросил судья Иван Разумов.
— Когда мы пришли с утверждением положения, от должника поступили возражения. Я их учла, внесла изменения и в таком виде положение было утверждено. После того как определение вступило в силу, я была вынуждена назначить торги ровно в таком виде, в каком они были утверждены в положении, — пояснила Илая.
На практике, по ее словам, имущество должников крайне редко реализуется с первых торгов. «По данным ЕРФСБ за 2020 год, около 72% торгов заканчиваются ничем», — поделился статистикой представитель управляющего Андрей Рыжов.
На это Разумов возразил, что сравнивать нужно сходные объекты. Участок с домом в Подмосковье нельзя сравнивать со «сломанными тракторами и землями в Сибири», подчеркнул судья.
— Имущество продавалось одним лотом? — поинтересовалась у управляющего Корнелюк.
— Нет, было три лота.
«Почему нельзя было при такой оценке стоимости имущества продать сначала один лот, потом выставить второй? Где у вас написано, что все три лота продаются одновременно?» — спросил Разумов.
Илая пояснила, что руководствовалась, в частности, позициями кредиторов, которые просили как можно скорее реализовать имущество. К тому же суд отказался налагать обеспечительные меры и не стал приостанавливать торги, добавила управляющий.
«Отказ в обеспечительных мерах — это разве автоматическая санкция для продажи? Из чего это следует?» — удивился Разумов. На этот вопрос Илая не ответила, она лишь заметила, что в целом расценивала заявление Сизонова только как попытку затянуть процедуру.
Позицию Илая поддержала Маргарита Куратова, представительница Сергея Куратова — одного из кредиторов Баяндурова. «У нас есть утвержденное положение, публикация на ЕФРСБ и заявление о намерении, которое непонятно еще во что выльется. В такой ситуации управляющий просто не могла отменить торги».
На это судья Ирина Букина возразила, что речь не идет об отмене торгов: «Вопрос можно было решить еще до публикации на ЕФРСБ. Получив заявление [о намерении], можно было, наверное, немного повременить?»
В итоге тройка судей удовлетворила жалобу Баяндурова. Она отменила акты апелляции и кассации, оставив в силе решение АСГМ.
